Давид Эйдельман. Евреи и выкресты: история одного феномена В 2-х частях

Давид Эйдельман. Евреи и выкресты: история одного феномена


Сразу по окончании еврейского Песаха и с началом православной Пасхи захотелось мне написать о феномене «евреев-христиан». Знаю, что для большого количества людей, для которых еврейство — это, прежде всего иудаизм — вероисповедание, само такое словосочетание выглядит неприемлемым оксюмороном.
Если евреи, то не христиане. Если приняли христианство, то выкресты — выписались из иудейского племени. Может быть не насовсем, но пока придерживаются христианства — к еврейству не принадлежат.
Ведь еврейство для таковых— это не кровь. Или, как минимум, не только кровь. Это этноконфессиональная сущность, а может и сакральное единство.
Однако феномен евреев-христиан уходит своими корнями в самое начало Христианства, основоположник которого, если верить уставным документам, иудаизму себя вовсе не противопоставлял, а обещал не нарушить Моисеев закон, но исполнить.
Более того, видел он себя пастырем, который послан только к заблудшим овцам дома Израилева.
Пьетро Перуджино. «Христос и самарянка»


15 глава Евангелия от Матфея
«И вот, женщина Хананеянка, выйдя из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется.
Но Он не отвечал ей ни слова.
И ученики Его, приступив, просили Его: отпусти ее, потому что кричит за нами. Он же сказал в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева.
А она, подойдя, кланялась Ему и говорила: Господи! помоги мне.
Он же сказал в ответ: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам…»
Первые христиане были евреями
И апостолы. И ученики апостолов.
Это только потом дороги разветвились и пошли врозь, сначала параллельно, потом все далее, удаляясь друг от друга.
Только после созванного императором Константином в 325 году, Первого Никейского собора, на котором был выработан христианский «Символ веры», было окончательно провозглашено отделение христианства от иудаизма.
Но и после этого были «евреи-христиане» разного толка. Их разоблачали, обличали, изобличали.
Караваджо, «Святой Иероним»

Через 17 лет после Никейского собора родился Иероним, который в 360 году (уже в зрелом возрасте) примет крещение, а после станет одним из самых почитаемых и влиятельных Отцов церкви.
В 386 году обосновался он Вифлееме (Бейт-Лехем) и принялся переводить Библию на латынь. Этот перевод, именуемой Вульгатой, получил в католической церкви статус официального.
И вот Иероним пишет из Вифлеема другому (ещё более почитаемому!) Отцу церкви Августину о евреях-христианах: «В наши дни существует секта среди иудеев во всех синагогах Востока, которая называется секта Минеи, и её осудили Фарисеи. Адепты этой секты известны ещё как назареи; они верят в Христа, Сына Божьего, рожденного от Девы Марии; и говорят, что он тот, кто пострадал при Понтии Пилате и снова воскрес, так же, как и все мы верим. Но пока они хотят быть как евреи, так и как христиане, но они не являются ни тем, ни другим».
«Святой Иероним» Леонардо да Винчи.

«Да не будет надежды для отступников»
Обратите внимание: описывая группы людей, которые принимали Никейский Символ веры (Христос — Сын Божий, родился от Девы, был распят и страдал, и воскрес), но думали, что они при этом могут оставаться и евреями тоже (молились в синагогах, соблюдали субботу, придерживались кашрута), то есть не разделяли «христиан» и «евреев», Иероним отвергает не только их потуги быть и теми, и другим одновременно. Он безжалостно отвергает обе их идентификации. Начиная с Иеронима — это взаимоисключающие возможности.
Иероним называет их «минеи» или «назаряне». Минеи — это от слова «мин» — вид, класс, разновидность, пол. Это из еврейской молитвы, которая призывает не доверять ни «миним и ноцрим». Забавно, что позиция иудейского благословения против отступников Иерониму ближе, чем позиция евреев, которые исповедуют Никейский Символ веры.
С тех пор мало что изменилось. Православный ортодокс — скорее будет доверять еврейскому ортодоксу, чем еврею-выкресту, который пытается усидеть на двух стульях. И наоборот. Для ортодокса-еврея чуть ли не главной проблемой в христианском мире являются евреи, которые «либо крестик сними, либо трусы надень».
«Худшие антисемиты»
В еврейских семьях сидели по выкрестам «шиву» как по покойникам. Евреи часто считали, что выкресты — являются юдофобами, самыми яростными распространителями антисемитской клеветы.
Иногда это было обоснованно. Пытаясь выслужиться перед новыми единоверцами, неофиты, напирая на своё аутентичное знание бывших евреев, рассказывали всевозможные мерзости о племени, которое они только что покинули.
Вот интересный документ. В городе Житомире староконстантиновский мещанин еврей Мошка Ицков сына Бланка в сороковых годах 19-го столетия написал донос: «Житомирская жителька еврейка Финкельштейн, имея со мною в Волынской гражданской палате исковое дело, в присутствии оной, между прочими изворотными словами, упрекала мне по-еврейски принятием детьми моими Господствующей Православной Греко-российской веры, называя оную поганою, и что они сдохнут, и я сдохну в той вере. При каковом ругательстве находился кто-то из Петербурга и сказал ей, можешь ли ты ругать его, когда он имеет в Петербурге сына Александра Дмитриевича Бланк, который в той вере есть медиком хирургии и пожалован чином коллежского асессора, а также женат на сестре Карла Ивановича Грошопфа. Почему я, стоя около дверей камеры, не могши перенесть хладнокровно сего упрека, плюнул, но не в глаза Финкельнштейновой, а около ее на землю, оказывая на таковые слова надо плевать…».
Немного позже, в середине 1840-х годов, Мойша Бланк писал и в III Отделение, и на имя императора жалобы уже на евреев вообще. Он сообщал, что на девятом десятке крестился: раньше-де ему жена не давала, а теперь вот она умерла, и Мойша перешел в православие. И принялся обличать евреев: они-де не читают в синагогах молитв за государя и вообще упорствуют в своих предрассудках.
Если кто ещё не понял… Судя по всему, крещеный сын Мошки Бланка — Александр Дмитриевич, служивший в Петербурге и женатый на девице Грошопф, имел дочь, Марию Александровну, которая вышла замуж за Илью Николаевича Ульянова и стала матерью Владимира Ильича Ленина.
«Жид крещеный, вор прощеный…»
К выкрестам относились плохо. Причем не только евреи, которые считали их отступниками, но и христиане, к которым они вступили.
У Чехова в «Иванове» один герой приводит пословицу: «Жид крещеный, вор прощеный, конь леченый — одна цена».
В средневековой Испании евреев, которые приняли христианство называли «Марраны». Marrano — это по-испански «свиньи».
Цветаева написала: «Жизнь. Только выкрестами жива! Иудами вер!».
Во многих языках, даже на уровне языковых оборотов, существуют выражения, намекающие на еврейское происхождение даже потомков выкрестов — людей, у которых перешли в христианство ещё родители, а иногда и дедушки с бабушками. Историк Барбара Зухи приводит целый ряд таких выражений, например, в немецком языке. Желая намекнуть на еврейское происхождение, говорили «Liegend getauft» (крещенный в младенчестве). Композитор Феликс Мендельсон был «als Kind getauft»(крещенный в детстве).
Апология выкрестов
Евреи, которые сознательно перешли в христианство, сделав духовный выбор? Про них лучше всего сказано в песне: «Каждый выбирает для себя».
Я далек от того, чтоб огульно обвинять всех выкрестов в приспособленчестве. Когда святой эсер Илья Фондоминский или великий венгерский поэт Миклош Радноти крестились в концлагере, оба незадолго до смерти, четко зная, что это их никак не спасет от уничтожения (поскольку для нацистов еврейство было вопросом расы и крови, а не вероисповедания), то они делали именно духовный выбор.

Илья Исидорович Фондаминский крестился в Освенциме

Да и те, кто рассматривал крещение как присоединение — присоединение к народу, присоединение к культуре — тоже оставили вполне аргументированное обоснование такого шага.
Один из величайших философов ХХ века Карл Поппер (сын выкреста) считал, что евреи несут свою часть вины и за антисемитизм, поскольку стояли особняком по отношению к большинству.
Карл Раймунд Поппер

Поппер писал: «После долгих раздумий мой отец решил, что жизнь в христианском обществе обязывает причинять этому обществу как можно меньше обид — то есть ассимилироваться».
Выкресты-сионисты
Даже у многих ранних сионистов первым вариантом решения еврейского вопроса было крещение: евреи должны выйти из культурно-социального гетто, в которое они сами себя загнали — это принесет им освобождение.
Потом многие выкресты уходили в сионизм, предварительно пройдя через участие в революционном движении. Один из самых известных примеров — Пинхас (Петр) Рутенберг, который сначала принял крещение, взял русское имя, женился на нееврейке, потом стал революционером террористом, а затем обратился к сионизму.
Пётр (Пинхас) Моисеевич Рутенберг

Многие интерпретаторы книги Шолом Алейхема «Тевье-молочник» считают, что возвращение в конце книги крещеной дочери Тевье Хаввы символизирует её отъезд в Палестину.
Герцль и массовое крещение
Даже Теодор Герцль предполагал, что возможным решением еврейской проблемы является массовый «добровольный и почетный переход» в христианство. В 1895 году он записал в дневнике: «Года два назад я хотел решить еврейский вопрос, по крайней мере, в Австрии, с помощью католической церкви. Я пытался получить гарантии от австрийских епископов и через них получить аудиенцию у папы римского, чтобы сказать ему: помогите нам в борьбе с антисемитизмом, а я создам среди евреев сильное движение, с тем, чтобы они свободно и достойно приняли христианство. Свободному и достойному в том смысле, что вожди этого движения, и прежде всего я сам, останутся евреями и в качестве евреев будут пропагандировать принятие религии большинства. При свете дня, в полдень, переход в другую веру откроется под звон колоколов торжественным шествием к собору Святого Стефана (в Вене). Не стыдливо, как раньше поступали единицы, а с гордо поднятой головой. Тот факт, что сами вожди этого движения, оставаясь в рамках иудаизма, проводят народ лишь до порога церкви, а сами останутся снаружи, возвысит все это дело и придаст ему глубокую искренность…».
Теодор Герцль

Только процесс над капитаном Дрейфусом превратил Герцля в сиониста и сделал его автором «Государства евреев». Историческая прозорливость Герцля состояло в том, что он увидел в деле Дрейфуса генеральную репетицию будущего геноцида, который будет уничтожать за «врожденные свойства», не обращая внимания на вероисповедание.
Иудео-христианство советской интеллигенции
Но меня интересуют не люди, которые сознательно перешли в христианство и перестали быть евреями (во всяком случае в собственном самоощущении). Вопрос о людях, которые одновременно, как те древние «минеи», считают себя и евреями и христианами, которые пытаются быть и теми и другими.

Давид Эйдельман. Христианство советских евреев

Мессианство, помноженное на невежество
Феномен нового иудео-христианского синтеза мог возникнуть только в Советском Союзе, среди русской интеллигенции еврейского происхождения. В очень литературоцентричной среде.
Люди, создавшие этот симбиоз, который кажется странным во всем прочем мире, пришли к этому не вследствие глубокого знания традиций и теологии обоих религий. Скорее, наоборот. Они пришли к этому, поскольку были оторваны от традиций. Это были доморощенные богословы, получившие чисто атеистическое образование, жившие в стране, где Библию читали подпольно, за распространение религиозной литературы можно было схлопотать срок, а за посещение культовых учреждений исключали из ВЛКСМ (а заодно и института).
Их изначальное невежество было определяющим.
Потом они могли докопаться до громадного количества информации, складывающейся в причудливую мозаику. Но эти накопанные знания редко приближали к фундаменту той или иной традиции.
Пробужденные Воландом
У многих путь к религии (не только к христианской, но и к ортодоксальному иудаизму) начался с чтения романа «Мастер и Маргарита», который недоброжелатели называют «сатанинским».
Михаил Булгаков

Советская интеллигенция учила Евангелия по роману Мастера, хотя Мастер потому и не заслужил Света, что его текст не завершается воскрешением из мертвых. А «если Христос не воскрес, то и наша проповедь тщетна, тщетна и ваша вера» — говорится в Послании к Koринфянам (15.14).

Обращение к религии советской интеллигенции начиналось с того, что фразы Воланда стали крылатыми. Повторяли за ним: «Рукописи не горят!». Повторяли с придыханием. Но трудно утверждать, что рукописи не горят, если помнишь, хотя бы школьный курс литературы? Как известно, рукописи очень неплохо горят, ну, например, рукописи того же Гоголя…
Но, пожалуй самой популярной «цитатой из Воланда» было: «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут! Садитесь, гордая женщина!». Вот слова, побуждающие гордыню и инфантильность, безответственность и неготовность взаимодействовать с окружающим миром.
Дьявол — обезьяна Бога. И потому булгаковский Воланд говорит противоположное тому, что говорит евангельский Иисус.
«Я скажу вам: просите, и дано будет вам; ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам, ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят».
Евангелие от Луки

Особенно идиотски эти слова Воланда звучат здесь в Израиле, где, если попросить, чтоб тебе уступили место в автобусе — уступят (даже если сидящий старше тебя), а если не попросить — никто не обязан догадываться…

Библия за ночь
Для людей, которым давали почитать Библию на ночь… Новый Завет казался естественным продолжением Ветхого. Иисус был из той же книги. Из той же обстановки. И говорил примерно то же самое, что еврейские пророки.
Все пророчества сливались в единый величественный гул. Воспринимались как целое.
Если дать человеку за одну ночь прочесть всю русскую поэзию, то Александр Пушкин и Александр Блок — будут восприниматься как одно лицо. А ведь между рождением Пушкина и Блока — 81 год.
Когда же человек быстро читал Библию, то спрессовывались тысячелетия.
Люди шли к религии не через традицию, не через традиционные комментарии, не через традиционное обучение. А при прямом и непосредственном восприятии Библии могут возникнуть очень своеобразные толкования (история пестрит примерами). Тем более, если читать её за одну ночь.
Конечно, так было далеко не со всеми. Но сами споры советской интеллигенции о религии выглядят примечательными.

Литературоцентричная религия
Когда разгорелся скандал вокруг «Доктора Живаго», единственным лидером государства не советского блока, выступившим с осуждением романа Пастернака, был первый премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион, заявивший: «Книга Бориса Пастернака «Доктор Живаго» — одна из наиболее презренных книг, когда-либо написанных о евреях человеком еврейского происхождения. Это тем более печально, так как написана она человеком, имевшим мужество разоблачить правительство своей страны». Как и многим другим евреям, главе израильского правительства не понравилось, что в ряде отрывков романа объясняется, почему евреям надо отказаться от своего упрямства и обратиться в христианство.
Изначально религиозные споры советской интеллигенции советского периода были сильно литературоцентричными.
Более, чем религиозные сочинения, воздействовал только изданный роман Булгакова и «Доктор Живаго» Пастернака, распространявшийся благодаря самиздату и тамиздату.
Посему, может быть лучше всего проиллюстрировать эти споры при помощи нескольких цитат из литературных произведений.
Борис Пастернак

«Поэты – жиды!»
Но русская поэзия, даже если это пишет автор, нерожденный евреем, не перешедший в иудаизм, дает (мягко говоря) очень своеобразное понимание соотношений еврейства и христианства.
Возьмите хотя бы Цветаеву, для которой евреи — это «Единое, что на земле оставил незыблемого по себе Христос». Утверждение, с которым не может согласиться ни иудаизм, ни христианство.
Но для Цветаевой:
«В любом из вас, – хоть в том, что при огарке
Считает золотые в узелке –
Христос слышнее говорит, чем в Марке,
Матфее, Иоанне и Луке.
По всей земле – от края и до края –
Распятие и снятие с креста
С последним из сынов твоих, Израиль,
Воистину мы погребем Христа!»

Марина Цветаева

Более того, сама Марина Цветаева, величающая евреев главным наследием Христа, сама себя относит к жидам:
«В сём христианнейшем из миров
Поэты – жиды!»
«Все путаем Ветхий и Новый Завет»
Вот бард Александр Галич (Гинзбург). В 1973 году был крещен отцом Александром Менем, который говорил о нем впоследствии: «Он понял правду как какое-то служение».
Между тем Галич был поэтом советских евреев и по темам, и по проблемам, и по целеполаганию.
И когда он описывает историю Христа, то это типичная еврейская история, показанная глазами бессонного Сталина:
«Потные, мордастые евреи,Шайка проходимцев и ворья,Всякие Иоанны и Матфеи,Наплетут с три короба вранья,Сколько их присыплют раны солью,Лишь бы им взобраться на Синай».
И Христианское рождество описывается как случай с евреями в эпоху большого террора. И «Мадонна шла по Иудее в платьице застиранном до сини».
И главная, самая сильная поэма Александра Галича — это «Кадиш» — еврейская поминальная молитва, которую произносит сын в память о покойном отце. Кадиш, который поет крещенный еврей Александр Галич по крещенному еврею Якову Гольдшмидту (Янушу Корчаку).
«И все мы себя подгоняем – скорее!Все путаем Ветхий и Новый Завет.А может быть, хватит мотаться, евреи,И так уж мотались две тысячи лет?!».
В этом отношении Галич так и остался одним из мотавшихся, не совсем определившимся, даже после крещения. И самое сильное в нем как в поэте, это поисковая активность и неудовлетворенность ни одной из истин. Призыв более всего бояться того, кто скажет «Я знаю, как надо!».
И его богоискательство — это энергия напряженного религиозного поиска «доброго Бога», который не потребует убивать ради веры в него.
Мемориальная доска на доме, в котором 18 лет жил Александр Галич

«Моисеево было злым, Христово – добрым»
Религиозные поиски советских евреев эпохи оттепели и застоя — во многом носили политический или социокультурный характер.
По странному стечению обстоятельств поиск религиозных корней в СССР во второй половине ХХ века — это был и поиск либеральных ценностей. Вещь немыслимая в других странах.
Фридрих Горенштейн в романе «Псалом» писал: «Дореволюционный выкрест в значительной степени был купец, торговец или инженер, доктор, человек с расчетом, ничего не имеющий против Моисея, если тот обеспечивал ему прибыль. Ныне выкрест – это интеллектуал, философ, мистик, Моисеем он сознательно недоволен. «Сплошные запреты: нельзя, нельзя, нельзя. А у Христа: можно, можно, можно». Но из Моисея знает в основном: «Око за око». Из Христа: «Возлюби врага своего»…
Моисеево было злым, Христово – добрым… Множество интеллигентных дам, некоторые даже из евреек, приобщившихся к обновленно-русскому, еще более усилили влюбленность в русского Христа…»
Это было доморощенное представление и об иудаизме, и о христианстве, и о возможности их совмещения.
Молодой Иосиф Бродский

Христианство и иудаизм Иосифа Бродского
Бродский говорил, что был воспитан вне религии, вне религиозной традиции. В него не вложили основы веры в готовом виде. В школе царила обстановка суровой антирелигиозной пропаганды, исключающей всякое понятие загробной жизни и присутствия сил более сильных чем законы исторического материализма.
Семью ничего не связывало с иудаизмом, но он не мог не знать, что является евреем, поскольку это было вроде отметины: называют «жидом», преследуют антисемитскими замечаниями, ощущаешь себя изгоем. Но может, это и хорошо: тем быстрее привыкаешь не зависеть ни от чьего мнения.
У советской действительности был способ заставить еврея осознать свою этническую принадлежность, даже если он сам об этом не задумывался. Национальность записывали даже в классном журнале начальной школы. Был паспорт с фамилией, именем, отчеством и национальностью. В школе быть евреем означало постоянную готовность защищаться. Когда Бродского называли «жидом», он лез с кулаками. Он вспоминал, что в детстве его вообще задевало, что он еврей. «Теперь не нахожу в этом ничего оскорбительного, но такое отношение пришло позже».
Он вспоминал, что сильнее всего с антисемитизмом сталкивался не на заводе, в ссылке или тюрьме, а в кругу литераторов: «Вот где к национальности действительно относятся болезненно, ведь от пятого пункта зависит карьера».
Бродскому чужды были религиозные ритуалы или формальное богослужение. Он шел к метафизическим вопросам как самоучка. Считал, что человек не должен идентифицировать себя по расе, вере или национальности. Сначала нужно понять, каков ты: труслив, честен, бесчестен.
«Хотя Иосиф и был евреем, он считал себя русским. Это казалось нам совершенно естественным, поскольку было справедливо почти для всех, кого мы знали, начиная с Надежды Мандельштам. Для нас Иосиф и все остальные были просто русскими – это была их культура, их язык, и нелепая графа в советском паспорте, определяющая их как евреев по национальности, всегда казалась нам дикой и не имеющей никакого отношения к реальной жизни. Эти люди вспоминали, что они евреи, только когда сталкивались с антисемитизмом. И в литературном, и в религиозном смысле взгляды Иосифа формировались в основном под влиянием христианских источников» — вспоминал Карл Проффер.
На одной из фотографий, сделанных сразу после отъезда, на нем надет крест. У него много христианских (особенно рождественских) стихов. Но сам Бродский говорил, что это было скорее навеяно «стихами из романа» Пастернака, который заставил многих еврейских мальчиков увлечься новозаветными идеями.
В советских условиях это для людей подобных Бродскому было не столько приобщением к религии, сколько к культурной традиции, выражением сопротивления системе.
Иосиф Бродский

При этом Бродский заявлял, что в отношении интеллектуальном, конечно, Новому Завету предпочитает Ветхий, поскольку метафизический горизонт, метафизическая интенсивность Ветхого Завета — выше, чем метафизика Нового.
Иосиф Бродский однажды заметил: «Я против торгашеской психологии, которая пронизывает христианство: сделай это — получишь то, да? Или и того лучше: уповай на бесконечное милосердие Божие. Ведь это в сущности антропоморфизм. Мне ближе ветхозаветный Бог, который карает… непредсказуемо. В этом смысле я ближе к иудаизму, чем любой иудей в Израиле. Просто потому, что если я и верю во что-то, то я верю в деспотичного, непредсказуемого Бога».
После СССР
Мне кажется (понятно, что тут многие со мной не согласятся), что позиция совмещения — быть и евреем и христианином одновременно, которая при всем невежестве и легковесности была хоть оправдана в советском религиозном подполье, ныне, когда есть возможность опереться на настоящую религиозную традицию (хоть ту, хоть другую), на религиозные знания, а не доморощенное понимание, выглядит особенно абсурдно.

И люди, которые подобно Дмитрию Быкову, множа нелепицу, мечутся между псевдоеврейством и псевдохристианством — выглядят (в лучшем случае) как недоразумение. Или кощунственно как для евреев, так и для христиан.
Сегодня можно сделать выбор. И каждый может выбрать для себя: религию, идентификацию, дорогу, страну проживания. И уважительно относиться к другому выбору.
И сейчас, как мне кажется, подобно тому, что было во времена Иеронима и Августина (смотрите предыдущую статью), православный ортодокс скорее будет доверять еврейскому ортодоксу, чем тому, кто пытается совмещать еврейство и христианство, чтобы усидеть на двух стульях.
И последнее. Люди, которые по всякому поводу и без повода заявляют, что они «не совсем евреи» или «совсем не евреи», но любых противников, критиков и оппонентов обвиняют в антисемитизме… Эти люди с подросткового возраста вызывают у меня безжалостную брезгливость.
Училась со мной в ВУЗе на первом курсе девочка по имени Дина. Была она рыжая, с длинным носом, невероятно картавая, с еврейской фамилией. И, глядя на её папу с мамой, которые приходили на экзамены – никакого другого вывода, дико извиняюсь, сделать было нельзя. Ещё во время экзаменов я что-то рядом с ней сказал. Одобрительное что-то.
Что сказал — её мама не слышала. Но тут же подбежала ко мне и строго сказала:
— Диночка — не еврейка.
ОК. Я что, против?!
В студенческой группе Дина меня вообще сторонилась. И не только меня, но и всех евреев (из других групп и пр.). Делалось это как осознанная жизненная стратегия. И потом настал первый же экзамен первой же сессии. И Дина схлопотала «неуд».
Она ревела в коридоре. Около неё сидела такая же рыжая и длинноносая мама, примчавшаяся по первому звонку. Мама, видя меня, громко сказала о преподавательнице:
— Алла Григорьевна — антисемитка!
Я ответил: «Во-первых, Диночка – не еврейка. Во-вторых, у меня пятерка».

https://relevantinfo.co.il/evrei_i_vyikrestyi/

https://relevantinfo.co.il/hristianstvo_sovetskih_evreev/